Родился он в этом старом русском городе 12 октября 1857 года в генеральской семье. В графское достоинство Келлеров в 1789 году возвел прусский король. Во времена царствования Николая I они перебрались в Россию, приняли православную веру и за сто лет безупречной службы новой родине полностью обрусели. В 1877 году продолжатель одного из самых знатных дворянских родов Российской империи, наследник титула молодой граф Федор Артурович, которому не исполнилось и двадцати, сбежал на Балканскую войну. Сбежал, не испросив родительского благословения, едва закончив приготовительный пансион Николаевского кавалерийского училища. Сбежал, променяв офицерские эполеты на погоны рядового 1-го лейб-драгунского Московского полка. Понятно, что после такой вольности юноша мог вернуться в родовое гнездо только героем — живым или павшим. Впрочем, погибать молодой граф не торопился. А вот отваги и геройства ему было не занимать. В день жесточайшего Шейновского сражения, когда захлебнулась атака пехотных батальонов, штурмовавших под грохот барабанов и с развернутыми знаменами по открытой равнине осыпающие их огнем неприятельские редуты, именно московские драгуны в конном строю ворвались в укрепленный лагерь турецкого паши и решили исход боя. Келлер был тогда в числе первых. И впоследствии отличился еще не единожды.
В начале января 1878 года лишь благодаря безудержной лихости русских кавалеристов была взята железнодорожная станция Тернов. Отступающие турки подожгли мост, через который пролегал единственный путь к городку. Пылавшую переправу прикрывала разместившаяся на кургане неприятельская батарея. Генерал-майор Струков, возглавлявший конницу скобелевского отряда, кликнул охотников и, взметнув саблю, первым устремился в огонь. За ним — с места в галоп! — рванул эскадрон московских драгун, в котором служил Келлер. Каким-то чудом они пронеслись по охваченным пламенем пролетам моста, взлетели по склонам высоты к пушечным окопам, в мгновение ока изрубили орудийную прислугу. А следом уже подходила пехота… Вернувшийся домой юноша предстал пред родительскими очами увенчанный двумя серебряными Георгиями — солдатскими знаками отличия III и IV степени. Сразу после возвращения с Балкан Келлер выдержал экзамен при Тверском кавалерийском юнкерском училище на первый офицерский чин и в марте 1878 года стал прапорщиком. Затем последовали служба в 6-м гусарском Клястицком полку, адъютантом командующего войсками Виленского военного округа, командиром эскадрона, обучение в Офицерской кавалерийской школе и снова служба, теперь уже в различных драгунских полках Русской Императорской армии.
Революция 1905 года застала графа Келлера командиром 15-го драгунского Александрийского полка, расквартированного в Калише. Решительному офицеру было приказано усмирить революционные волнения. На Федора Артуровича дважды покушались революционные террористы, в 1906 году он был тяжело контужен и ранен в ногу 52-мя осколками брошенной в него бомбы (хромота от этого ранения осталась на всю жизнь). В 1907 году граф получил чин генерал-майора с зачислением в Свиту Его Императорского Величества, в 1910-м ‒ командиром 1-й бригады Кавказской кавалерийской дивизии, в 1912-м ‒ командующим 10-й кавалерийской дивизией, в 1913-м получил чин генерал-лейтенанта.
Когда началась Первая мировая война, Федор Артурович, уже имевший репутацию одного из лучших кавалерийских начальников, выступил на фронт во главе 10-й кавалерийской дивизии, которая вошла в состав 3-й армии генерала Н.В.Рузского. Уже 8 августа 1914 года он сумел отличиться, в первом крупном кавалерийском сражении Великой войны ‒ в бою у Ярославиц Келлер наголову разбил 4-ю австрийскую кавалерийскую дивизию под командованием генерала Эдмунда Риттера фон Заремба. Бой этот, в котором с обеих сторон приняли участие 2500 всадников, последствии был назван военными историками последним кавалерийским боем мировой истории.
Николай II на Юго-Западном фронте. Первый слева - Ф.А. Келлер
Силы противников в бою у Ярославиц были неравны. Формально, и с той, и с другой стороны противники были представлены одной дивизией, но на стороне австрийцев было двукратное преимущество: в 4-й австрийской дивизии было 20 эскадронов против 10 эскадронов в составе русской 10-й кавалерийской дивизии. Австрийцы также имели преимущество и в выборе позиции, которая находилась на подъеме ‒ атаковать ее приходилось снизу вверх. Однако это не помешало генералу Келлеру добиться успеха. «Я взглянул на графа Келлера, - вспоминал участник этого боя штабс-капитан А.В.Сливинский. - Стройная величественная фигура всадника, стоявшего в двух шагах от меня, оставалась неподвижной, как бы окаменелой; взор впился в противоположный скат лощины, как будто отыскивал ту грань, на которой произойдет встреча, где сейчас должна родиться победа и вместе с ней лучезарная слава... или... смерть! Другого решения быть не могло». Под огнем австрийских пулеметов русские уланы и драгуны начали спуск в лощину. Домчавшись до конницы противника, наши кавалеристы, руководствуясь наставлениями графа Келлера, использовали против австрийцев пики, подняв в воздух и смяв первую линию вражеской кавалерии. Затем началась кровавая сеча, в ходе которой выявилось еще одно преимущество австрийцев ‒ наличие парадных металлических касок, которые трудно было разрубить. Не растерявшись Келлер отдал своим бойцам следующий приказ: «Бей их в морду и по шее!».
Бой у Ярославиц, 1914 год
Но численное превосходство австрийцев, успешно скрытое ими в начале боя, вскоре поставило нашу конницу в критическое положение. Нанеся по ней два мощных удара, австрийцы стали теснить русских кавалеристов. В критический момент боя граф Келлер, следуя суворовском примеру, лично бросился спасать положение. Отдав приказ «штаб и конвой ‒ в атаку!», Келлер во главе своего конвоя состоящим из взвода оренбургских казаков, смял прорвавшийся в наш тыл австрийский эскадрон. Судьбу сражения решил 10-й гусарский Ингерманландский полк, неожиданно атаковавший последнюю линию австрийских кавалеристов, что предотвратило катастрофический удар по отступавшим русским полкам, начинавшим это сражение. Австрийцы дрогнули, началось преследование и рубка смятой вражеской кавалерии ‒ австрийская кавалерийская дивизия из 20 эскадронов была полностью разгромлена. Потери австрийцев составили 969 бойцов убитыми и ранеными. В плен попало 250 кавалеристов и 400 пехотинцев. В качестве трофеев дивизии Келлера достались 300 лошадей, 8 орудий с зарядными ящиками, пулеметы и штабная документация. Потери «келлеровской» дивизии составили 150 бойцов.
Как отмечал А.В.Сливинский, граф Ф.А.Келлер «проявил удивительное присутствие духа, ясность мысли, быстроту решений и отличный глазомер. В бою 8/21 августа с особой яркостью обрисовались дарования этого истинного кавалерийского начальника». По словам известного военного историка А.А.Керсновского, «победа у Ярославице (...) окрылила нашу конницу», но, к сожалению, штаб 3-й армии не сумел воспользоваться этим блестящим успехом. За проявленную доблесть в бою близ Ярославиц генерал-лейтенант Ф.А.Келлер в числе первых русских военачальников Великой войны получил орден Св. Георгия 4-й степени.
В ходе Галицийской битвы (август-сентябрь 1914 г.) в районе д. Голыковец-Выпески 10-я кавдивизия Келлера отбросила передовые части противника, а затем задержала его превосходящие силы, дав этим возможность нашим войскам развернуться в выгодных условиях для атаки позиции на Гнилой Липе. 18 августа при первых признаках отхода противника конница Келлера прорвала его расположение и, продолжая параллельное преследование, расстроила сильную пехотную колонну, обратив её в бегство. 31 августа — 3 сентября граф организовал преследование противника, отходившего к р. Сану. В районах Язов-Нови, Цетула, гор. Яворов, Добромил, Самбор разгромил противника, захватив 6 орудий, около 600 пленных и обоз, занимавший протяжение около 10 вёрст. Такое же преследование продолжал до 13 сентября включительно с принуждением арьергардов противника к поспешному отходу и с захватом многочисленных трофеев. 17 марта 1915 года его кавалеристы атаковали в районе деревень Рухотин, Полянка, Шиловцы, Малинцы 42-ю гонведскую пехотную дивизию и бригаду гусар 5-й гонведской кавалерийской дивизии, разбив и частью уничтожив их, взяв в плен 33 офицера, 2100 нижних чинов, захватив 40 походных кухонь и 8 телеграфных вьюков. Императрица Александра Федоровна так писала о наступлении Келлера в ходе Галицийской битвы: «Граф Келлер делает что-то невероятное. Со своею дивизией он перешел уже Карпаты и, несмотря на то, что Государь просит его быть поосторожнее, он отвечает ему: "Иду вперед"».
1914 год
3 апреля 1915 года Федор Артурович принял командование 3-м конным корпусом (10-я кавалерийская, 1-я Донская и 1-я Терская казачьи дивизии). Во время наступления 1915 года, ему довелось сыграть выдающуюся роль в Заднестровском сражении (26‒28 апреля / 9‒11 мая). 27 апреля Келлер провел знаменитую конную атаку у Баламутовки и Ржавенцев силой 90 сотен и эскадронов в конном строю, выбив противника из тройного ряда окопов с проволочными заграждениями, прорвался в тыл австрийцев и овладел высотами, захватив при этом в плен 23 офицера, 2000 нижних чинов, 6 орудий, 34 зарядных ящика. За эти успехи последовало награждение графа орденом Св. Георгия 3-й степени. А во время общего наступления Юго-Западного фронта в Буковине в 1916 году корпус Келлера, получив приказ преследовать отходившую южную группу 7-й австро-венгерской армии, взяв в плен 60 офицеров и 3,5 тысячи нижних чинов.
Граф Келлер неоднократно отличался в боях Первой мировой, трижды был ранен и по праву заслужил репутацию одного из лучших кавалерийских начальников. Как отмечает биограф генерала историк Р.Г.Гагкуев, фраза «Всегда нападать, никогда не обороняться», не раз повторявшаяся в приказах Келлера, «наиболее полно характеризует его как военачальника». 15 января 1917 года граф Келлер одним из последних получил от Императора чин генерала от кавалерии.
Служивший в это время в 3-м кавалерийском корпусе будущий белый партизан А.Г.Шкуро вспоминал: «За время нашей службы при 3-м конном корпусе я хорошо изучил графа и полюбил его всей душой, равно как и мои подчиненные, положительно не чаявшие в нем души. Граф Келлер был чрезвычайно заботлив о подчиненных; особое внимание он обращал на то, чтобы люди были всегда хорошо накормлены, а также на постановку дела ухода за ранеными, которое, несмотря на трудные условия войны, было поставлено образцово. Он знал психологию солдата и казака. Встречая раненых, выносимых из боя, каждого расспрашивал, успокаивал и умел обласкать. С маленькими людьми был ровен в обращении и в высшей степени вежлив и деликатен; со старшими начальниками несколько суховат. С начальством, если он считал себя задетым, шел положительно на ножи. Верхи его поэтому не любили. Неутомимый кавалерист, делавший по сто верст в сутки, слезая с седла лишь для того, чтобы переменить измученного коня, он был примером для всех... Когда он появлялся перед полками в своей волчьей папахе и в чекмене Оренбургского казачьего войска, щеголяя молодцеватой посадкой, казалось, чувствовалось, как трепетали сердца обожавших его людей, готовых по первому его слову, по одному мановению руки броситься куда угодно и совершить чудеса храбрости и самопожертвования».
Когда генерал Ф.А.Келлер узнал об отречении Императора Николая II от престола, он, собрав своих офицеров, заявил: «Я получил депешу об отречении Государя и о каком-то там Временном правительстве. Я, ваш старый командир, деливший с вами и лишения, и горести, и радости, не верю, чтобы Государь Император в такой момент мог добровольно бросить армию и Россию». 6 марта 1917 года он направил на имя Государя телеграмму, в которой выражал негодование от лица корпуса и себя лично по отношению к тем войскам, что присоединились к мятежникам, а также просил Царя не покидать Престола. Но изменить что-либо было уже невозможно...
После победы Февральской революции генерал Келлер предпринял все, что было в его силах для поддержания порядка в вверенном ему корпусе. Отказавшись приносить присягу Временному правительству и приводить к ней свой корпус («Я христианин, и думаю, что грешно менять присягу», ‒ заявил граф), Ф.А.Келлер с формулировкой «за монархизм» был отправлен в резерв. 16 марта 1917 года прославленный генерал отдал последний приказ полкам 3-го конного корпуса, в котором были такие строки: «...Я отчислен от командования славным 3-м кавалерийским корпусом. Прощайте же все дорогие боевые товарищи, господа генералы, офицеры, казаки, драгуны, уланы, гусары, артиллеристы, самокатчики, стрелки и все служащие в рядах этого доблестного боевого корпуса! Переживали мы с Вами вместе и горе, и радости, хоронили наших дорогих покойников, положивших жизнь свою за Веру, Царя и Отечество, радовались достигнутыми с БОЖЬЕЙ помощью неоднократным успехам над врагами. Не один раз бывали сами ранены и страдали от ран. Сроднились мы с Вами. Горячее же спасибо всем Вам за Ваше доверие ко мне, за Вашу любовь, за Вашу всегдашнюю отвагу и слепое послушание в трудные минуты боя. Дай Вам Господи силы и дальше служить также честно и верно своей Родине, всегдашней удачи и счастья. Не забывайте своего старого и крепко любящего Вас командира корпуса. Помните то, чему он Вас учил. Бог Вам в помощь».
После отстранения от командования корпусом граф поселился в Харькове. Попытки белых генералов привлечь его в Добровольческую армию не увенчались успехом. Будучи убежденным монархистом, Келлер отказался воевать под демократическими и «непредрешенческими» лозунгами. В письме генералу М.В.Алексееву Келлер писал: «Объявите, что Вы идете за законного Государя, если Его действительно уже нет на свете, то за законного же Наследника Его, и за Вами пойдет без колебаний все лучшее, что осталось в России, и весь народ, истосковавшейся по твердой власти». Когда в Пскове началось формирование Северной монархической армии, монархисты захотели увидеть во главе ее графа Келлера, как «одного из самых серьезных генералов Русской армии». Келлер дал свое согласие, направив во Псков воззвание, в котором содержался следующий призыв: «Настала пора, когда я вновь зову вас за собою... За Веру, Царя и Отечество мы присягали сложить свои головы ‒ настало время исполнить свой долг... Вспомните и прочтите молитву перед боем, ‒ ту молитву, которую мы читали перед славными нашими победами, осените себя Крестным Знамением и с Божьей помощью вперед за Веру, за Царя и за целую неделимую нашу родину Россию».
Получив благословение на борьбу от Патриарха Тихона, Федор Артурович, находившийся в это время в Киеве, начал формировать свой штаб. Однако планам Келлера не суждено было сбыться. Его отъезд в Псков был сорван из-за петлюровского восстания. Гетман П.П.Скоропадский уговорил генерала взять на себя командование всеми вооруженными силами Украины, чтобы спасти Киев от петлюровских банд. Однако неприятие Келлером «украинства», его правые политические взгляды и требование генералом всей полноты власти, вскоре привели к тому, что в конце ноября 1918 года граф был отстранен от командования. («Его правые убеждения, ненавистничество ко всему украинскому меня пугали», ‒ признавался Скоропадский). Сам же Ф.А.Келлер, объясняя причины своей отставки, в прощальном приказе заявлял: «Могу приложить свои силы и положить свою голову только для создания Великой, нераздельной, единой России, а не за отделение от России федеративного государства».
После отставки Ф.А.Келлер вынужденно оставался в Киеве, так как город со всех сторон был обложен петлюровцами. 14 декабря 1918 года генерал, собрав вокруг себя отряд в 30 офицеров и юнкеров, предпринял неудачную попытку пробиться на Дон. Распустив отряд, он, вместе с двумя преданными ему офицерами остался в Михайловском монастыре, где стал ждать своей участи. Отказавшись от предложения немцев укрыться в германской комендатуре, Келлер был арестован петлюровцами. Около 4 часов утра 21 декабря генерал и оба его адъютанта (А.А.Пантелеев и Н.Н.Иванов) были убиты петлюровцами при переводе в Лукьяновскую тюрьму у памятника Богдану Хмельницкому на Софийской площади...
Источники:
Андрей Иванов, доктор исторических наук "Всегда нападать, никогда не обороняться"
Софронов Игорь "Первая шашка России"
написал в
Комментарии (0)