Сценарий 1. Вирус атакует
В мире
Пандемия принимает новый опасный поворот: появляются более заразные и смертоносные штаммы коронавируса, для борьбы с которыми нужны либо новые вакцины, либо многоразовые бустеры (как для «омикрона» эффективны только три шота Pfizer). Это вынуждает мир вновь вводить карантинные ограничения, социальную дистанцию и постепенно закрывать границы. Европа, равно как и некоторые штаты США, в таком сценарии вернется к точечным локдаунам уже в первом квартале 2022 года.
Вопреки распространенному мнению, мутация вируса, которая приведет одновременно к росту его заразности и летальности, вполне возможна. Оптимальная эволюционная стратегия для вируса — в росте заразности при снижении летальности, соглашаются ученые. Но эволюция — не детерминированный процесс, и гарантировать именно такую траекторию невозможно. Решающего преимущества в случае с COVID-19 низкая летальность не дает — заразившийся коронавирусом наиболее заразен до появления симптомов и в первые дни болезни, поэтому для успеха штамма не так важно, умрет или выживет уже выполнивший функцию разносчика носитель.
За примерами вирусов, в ходе эволюции ставших одновременно заразнее и опаснее, далеко ходить не надо: это вирус Эбола, другие норовирусы, лихорадка Западного Нила и даже «испанка» 1918 года. Самый заразный из известных вирусов — вирус кори — циркулирует в популяции десятилетиями, не снижая летальности, и уносит порядка 150 тысяч жизней ежегодно.
«Омикрон», по некоторым оценкам, становится по заразности вторым. Главный вопрос — достиг ли этот штамм коронавируса пиковой адаптации, то есть исчерпал ли потенциал роста заразности и/или летальности. Такие надежды были для «дельты», но не оправдались.
В России
Российское правительство вновь оказывается в сложной ситуации: с одной стороны, необходимо ужесточать карантинные меры, чтобы снизить заболеваемость в условиях низких темпов вакцинации, с другой — столкнуться с негативной реакцией и раздражением россиян, которые боятся ограничений больше, чем коронавируса. В конце 2021 года публичное недовольство в регионах перевесило пандемические опасения, но на фоне угрозы нового смертельного штамма властям приходится хоть и осторожно, но продвигать непопулярные меры, рискуя протестами и разорением малого и среднего бизнеса.
Экономика
Реакция мировой экономики на ограничения с каждой волной становится слабее: даже новые штаммы не приводят к спаду, а лишь тормозят темпы роста. Вторая глобальная волна COVID-19 в начале 2021 года уже показала, что предприятия в большей степени готовы к жестким ограничениям, чем в начале пандемии, а вводить новые локдауны, как показали протесты в Европе, стало политически сложнее.
Но появление нового, более опасного штамма приведет центробанки к новому развороту в экономической политике. Как минимум — ведущие центробанки приостановят начатый уже цикл ужесточения монетарных политик, чтобы вернуться к стимулированию спроса. Темпы роста мировой экономики не превысят 2% (рост ВВП США составит 1,3%, еврозоны — 2,1%). За счет ограничений на рост экспорта российская экономика, на которую влияют и цены на нефть, вырастет не более чем на 2,2% (после спада на 2,7% в 2020 году и восстановительного роста в 4,6% по итогам января—октября 2021 года).
Цены на нефть будут зависеть не только от распространения и летальности нового штамма, но и от реакции на изменение ситуации ОПЕК+. Предположим, что картель в любом случае попытается отрегулировать добычу таким образом, чтобы избежать существенного дефицита или профицита нефти на рынке. В этому случае цена на нефть может опуститься ниже $60 за баррель — а если ОПЕК+ при этом не сократит добычу, может обвалиться и ниже $50. Но такого шокового падения, как в 2020 году, когда среднегодовая цена на нефть марки Brent составила $43, вероятно, не случится. Ограничения на передвижения становятся более точечными, а ОПЕК+ найдет в себе силы договориться быстрее, чем в марте 2020 года, когда из-за разногласий Саудовской Аравии и России блок начал наращивать добычу, а не сокращать ее, считают специалисты, с которыми поговорил The Bell.
Банку России не удастся полностью вернуть инфляцию к таргету, к декабрю 2022 года она будет находиться в диапазоне 4,5–5,5%. Инфляционные риски останутся значительными. Чувствительность рубля к ценам на нефть на краткосрочном горизонте не так значительна из-за очень консервативной денежно-кредитной и финансово-бюджетной политики, поэтому курс доллара, несмотря на падение цен на нефть, не уйдет выше 80 рублей. Но и при таком сценарии Россию ждет дефицит федерального бюджета и практически нулевое пополнение резервов (все доходы, которые Россия получает при ценах выше $43 за баррель, направляются в суверенный Фонд национального благосостояния).
«Черный лебедь»: война и санкции
Геополитическая напряженность вошла в топ-3 рисков 2022 года наряду с инфляцией и пандемией — по итогам недавнего опроса инвесторов Bloomberg. Правда, Тайвань в масштабах мира опрошенные посчитали более серьезной угрозой, чем Украину, но перспективы конфликтов они оценили одинаково: «любая эскалация в обоих случаях видится как прелюдия к широкому конфликту с вовлечением большего числа стран».
На украинском направлении пока установилось относительное затишье: переговоры России с США и НАТО по ситуации вокруг Украины, назначенные после российских новогодних каникул, позволяют надеяться, что хотя бы начало года пройдет спокойно. Предшествующее нагнетание и так дорого обошлось российским инвесторам.
Пытаться угадать детали «адекватных военно-технических мер», о которых Владимир Путин недавно предупредил Запад в случае, если «дипломатический переговорный результат» не будет достигнут, — дело совершенно неблагодарное. Возможные санкционные последствия ограниченного военного конфликта оценить, напротив, можно, и The Bell уже сделал это здесь.
Перечень возможных санкционных мер Запада включает в себя — отключение SWIFT и изоляцию российской банковской системы, запрет ввоза всей высокотехнологичной продукции с американскими компонентами и еще более радикальный вариант, с полной остановкой поставок американского ПО и запретом на работу с зарубежными сервисами вроде Google, Facebook или, например, платформами бронирования авиабилетов. После запрета ввоза софта и компонентов в первый год россияне, скорее всего, не заметят критических изменений, но уже через 1,5–2 года российские компании окажутся в ситуации тотального дефицита, потому что отечественных аналогов большей части электроники и ПО попросту нет, констатирует эксперт по кибербезопасности Алексей Лукацкий.
В случае прямого военного столкновения России и Украины — в качестве последней сдерживающей меры — нельзя исключать ограничений импорта западными странами российских энергоресурсов. Чем подобные ограничения грозят экономике страны, показывает пример Ирана. Жесткие санкции, введенные в 2012 году и ослабленные после ядерной сделки в 2015-м, на пике стоили стране пятой части ВВП, падения курса национальной валюты к доллару впятеро, экспорта нефти — почти вдвое в сочетании с ростом крайней бедности. Политическая система Ирана, несмотря ни на что, продемонстрировала значительную устойчивость.
Рынки
С некоторыми допущениями репетицией нашего первого сценария с новой атакой вируса на мир можно считать реакцию рынков на первые новости о штамме «омикрон» в конце ноября, отмечают аналитики ING. 26 ноября индекс S&P 500 упал сразу на 2,3% — это был худший день для рынков с февраля. Инвесторы сразу стали опасаться введения новых локдаунов и продавали в первую очередь акции авиакомпаний, а покупали — казначейские облигации и бумаги компаний, выигрывающих от ограничительных мер: Zoom, Peloton и др. Ожидания по поводу второго подъема ставки сдвинулись с ноября на декабрь 2022-го, третьего в следующем году — резко снизились. Цена на нефть пережила крупнейшее однодневное падение за год. Подобной реакции рынков можно ожидать и при появлении новых штаммов.
В случае с «омикроном» рынки успокоились буквально на следующий торговый день — в том числе из-за отсутствия свидетельств о том, что он может быть более летальным по сравнению с существующими вариантами COVID-19, отмечал Bloomberg. Но если любой другой новый штамм окажется более смертельным и заразным, а эффективность существующих вакцин против него — существенно ниже, новые локдауны серьезно ограничат экономическую активность в Европе и США, хотя и не так сильно, как зимой 2021-го во время второй волны пандемии, отмечают в ING.
В этом сценарии, по прогнозу ING, центральные банки будут вынуждены остановить ужесточение денежно-кредитной политики. В теории это может положительно сказаться на рынках акций, прежде всего — на акциях роста и технологических компаний. Ставки по облигациям напротив снизятся еще сильнее, еще больше уменьшая их привлекательность по сравнению с акциями.
Однако в итоге все это может привести к дальнейшему росту инфляции: спрос снова перетечет от услуг, которые в условиях локдауна сложнее потреблять, к товарам, цены на которые и так растут из-за разрыва цепочек поставок.
Кроме того, новый штамм коронавируса может привести к дальнейшему оттоку людей с рынка труда — об этом тренде мы рассказывали здесь.
С появлением новых опасных штаммов потребители решают больше сберегать, прогнозируют в ING. А компаниии на фоне неопределенности (так было в 2020 году) уменьшают байбэки и увеличивают капитальные расходы и затраты на НИОКР.
Падение цены на нефть вследствие замедления темпов восстановления экономики может немного снизить инфляционное давление в развитых странах, однако для развивающихся рынков, в том числе российского, в сочетании с глобальным risk-off (уменьшение аппетита к риску) оно будет серьезным ударом.
«Черный лебедь»: природные катастрофы
Сползание в океан «ледника судного дня» Антарктиды и ледового щита Гренландии или лавинообразное таяние вечной мерзлоты — глобальные катастрофы с непрогнозируемыми последствиями вроде этих возможны на горизонте десятилетий, а не лет. Но в том, что катаклизмы в масштабе миллиардов и десятков миллиардов долларов в 2022 году почти гарантированы, сомневаться не приходится. Единственная сложность — предсказать, где и когда.
Каждый год британская Christian Aid подсчитывает страховой ущерб от топ-10 климатических катастроф года, и в 2021 году он достиг $170 млрд. Методика недоучитывает потери и преуменьшает беды развивающихся стран, но так или иначе шесть из последних десяти лет эта сумма превышала $100 млрд. Похоже, что дальше будет хуже: глобальное потепление — научно установленный факт, а то, что оно больше проявляется не ростом температуры как таковой, а аномальными природными явлениями, давно стало общим местом. За последние полвека частота таких явлений увеличилась втрое.
В 2021 году ими стали аномальные многолетние засухи (в Восточной Африке и Центральной Америке), нетипичные тропические циклоны на юге Африки, наводнения в Южной Азии, пожары в Австралии и температурные аномалии в Европе, перечисляет Oxfam. Такие явления непропорционально сильно сказываются на населении беднейших стран и способны вызвать даже массовое бегство из пострадавших областей.
Намного менее вероятна, но все-таки возможна природная катастрофа вроде урагана «Катрина» в 2005 году, остающаяся пока самой разрушительной в истории США. Бедствие унесло жизни почти двух тысяч человек в самой богатой стране мира, сотни тысяч остались без крова, был затоплен крупный региональный центр — Новый Орлеан, полностью прекращалась нефтедобыча в Мексиканском заливе. Ликвидация последствий потребовала крайнего напряжения резервов.
ООН оценивает суммарный ущерб от природных бедствий за полвека к 2019 году в $3,64 трлн, а потери и затраты всех развивающихся стран из-за изменения климата до 2030 года — в $140–300 млрд. Но если крупная природная катастрофа спровоцирует тяжелую техногенную, потери от такого комбо могут оказаться гигантскими.
Например, суммарный ущерб от ядерной аварии на АЭС «Фукусима» оценивается в $200 млрд, а с полной рекультивацией и ликвидацией последствий на горизонте десятилетий — уже в $470–660 млрд. Ущерб от спровоцировавшего аварию землетрясения и цунами, остающихся самой дорогой природной катастрофой в истории, оценивается «всего» в $220 млрд. Природно-техногенной катастрофой подобного масштаба можно считать прорыв дамбы Баньцяо после аномального паводка в Китае в 1975 году, унесший жизни до 200 тысяч человек. Последствия прорыва плотины крупнейшей ГЭС страны «Санься» (к целостности которой были вопросы) трудно даже вообразить.
Сценарий 2. Вирус остается
В мире
Эпидемическая ситуация не становится хуже: появляются новые штаммы, но существующие вакцины с ними справляются. Страны с низким уровнем охвата вакцинацией, к которым принадлежит и Россия, сталкиваются с более серьезными трудностями.
В России
Российские регионы при таком сценарии с оглядкой на сигналы из федерального центра то ослабляют, то вводят карантинные ограничения, потому что эпидемиологическая ситуация в России по-прежнему непредсказуема, а темпы вакцинации — непозволительно медленные.
Экономика
Мировая экономика показывает рост до 3%. Борьба с ускорившейся во всем мире инфляцией (в ноябре в США она составила 6,8% в годовом выражении — максимум за последние 39 лет) остается в центре внимания мировых центробанков. Следует ожидать медленного ужесточения денежно-кредитной политики мировых регуляторов в 2022 году.
Цена на нефть в этом сценарии будет колебаться вокруг отметки $70, а волатильность на рынке сохранится — цены реагируют на новости о появлении новых штаммов и точечных локдаунах. Спрос будет медленно восстанавливаться, а ОПЕК+ — постепенно наращивать добычу.
В российской экономике все будет определяться тенденциями во внутренней экономической политике. При их сохранении на текущем, достаточно жестком уровне (ставка ЦБ на относительно высоком уровне, отсутствие крупных бюджетных стимулов) рост ВВП не превысит 2,5%, не дотягивая до среднемировых темпов роста (прогноз МВФ на 2022 год — рост на 4,9%). Годовая инфляция к концу 2022 года снизится до 4–5% (практически совпав с действующим прогнозом ЦБ 4–4,5%). Курс доллара останется в диапазоне 72–74 рублей, а федеральный бюджет выйдет по итогам года в небольшой плюс: профицит составит 0,8–1,5%.
Особое мнение
Наталия Орлова, главный экономист Альфа-банка
Базовый сценарий: инфляция в России составит 6%, а рост ВВП — 1,5%, что будет сопряжено с ростом доходов населения порядка 2% на следующий год.
Сценарий, при котором появляются новые штаммы, а границы стран остаются закрытыми, для России может быть достаточно неплохим, потому что в нем мировые экономики продолжат стимулировать свой спрос, а центробанки не пойдут на быстрое ужесточение своих политик. В этом случае российская экономика в 2022 году может показать рост от 2 до 3%. Банк России вряд ли будет дополнительно ужесточать свою политику. Но инфляционные риски все равно останутся значительными, и годовой инфляции стоит ждать выше таргета — около 5%.
В позитивном сценарии, когда пандемия отойдет на второй план, ФРС и мировые центробанки будут быстро ужесточать свои монетарные политики. Это сценарий, в котором Банк России продолжит ужесточать политику, следуя за другими центробанками. Ценой этого будут более низкие темпы экономического роста — около 1% в 2022 году. В этом сценарии все равно будет негативный эффект от движения курса на инфляцию, потому что скорее всего ЦБ не сможет компенсировать повышением ставки рост долларовых доходностей. Поэтому годовая инфляция и в этом случае останется выше таргета.
Черный лебедь: глобальный энергокризис
Разорение британских поставщиков газа, паническая скупка населением бензина в США после хакерской атаки на трубопровод Colonial Pipeline, спотовые цены на газ, впервые в истории пробившие $2000 за тысячу кубометров, — все это последствия энергокризиса, который разразился в этом году и продолжится в 2022-м.
В случае резкого похолодания в январе или феврале и нетипично холодной зимы Европа может столкнуться с физической нехваткой газа, учитывая не очень прозрачную ситуацию с поставками из России (не ясно, будет ли «Газпром» готов сильно увеличить поставки до запуска «Северного потока — 2») и низкий уровень наполненности газохранилищ в Европе, перечисляет старший директор группы по природным ресурсам и сырьевым товарам Fitch Дмитрий Маринченко. При этом некоторые из стран, например, Великобритания, почти не имеют собственных хранилищ газа. Чрезмерно высокие цены на газ уже указывают на то, что ситуация близка к кризисной. Нехватка газа также может привести к перебоям с поставками электричества и точечным отключениям.
Нельзя исключать и кризис на рынке нефти. В случае продолжения восстановления спроса на нефть и проблем с добычей в одной из ключевых стран-производителей цена на нефть может взлететь до трехзначных значений, а мировая экономика, едва восстановившись после пандемии, может скатиться в рецессию из-за инфляционного шока.
Считается, что высокие цены на энергоносители — благо для России. Но глобальная рецессия не обойдет стороной российскую экономику, может привести к новому оттоку капитала и увеличить волатильность рубля. Серьезный энергокризис также может ускорить переход к возобновляемым источникам энергии и на горизонте 5–10 лет привести к уже структурному падению спроса на нефть и газ.
Одним из ключевых рисков 2022 года, который способен усугубить геополитическую напряженность в мире, назвали энергокризис и аналитики SberCIB. На это же указывают аналитики Brookings Institution. Увлечение ESG и идея отказа от углеродных инвестиций настолько демонизировали ископаемое топливо, что институциональные инвесторы и правительства исключали их из портфелей, перенаправляя капитал в другие сектора. Но возобновляемых источников энергии по-прежнему недостаточно. В июле, по данным Управления энергетической информации CША, они (за исключением гидроэнергетики) обеспечивали чуть менее 10% от общего объема производства электроэнергии в стране.
Основные риски продолжения энергетического кризиса связаны с ростом цен на энергию для конечных потребителей. Это приведет сразу и к ускорению инфляции, и к сокращению реальных доходов населения, а значит — к росту социальной напряженности в обществе, замечает директор экономического направления Института энергетики и финансов НИУ ВШЭ Марсель Салихов. Под ударом окажется и ОПЕК+, куда входит Россия: крупные страны-потребители во главе с США уже недовольны тем, что члены картеля недостаточно активно наращивают добычу и тем самым создают дополнительное давление на цены.
Рынки
Больше всего от появления новых, пусть и не ультра-опасных, штаммов пострадают страны, где доля привитого населения меньше, говорится в отчете ING. На неравномерность распределения вакцин в мире как риск в восстановлении экономики в своем октябрьском прогнозе указывал и МВФ: в развитых странах к тому месяцу 58% населения были полностью вакцинированы, в то время как для развивающихся стран этот показатель составлял 36%.
Мировой прототип такого сценария — ситуация с дельта-штаммом этим летом, отмечают в ING. Тогда новая волна увеличила нагрузки на цепочки поставок (например, в Китае, придерживающемся политики «нулевой терпимости», закрывали порты) и увеличила перевес спроса на товары, отмечал Bloomberg. Именно поэтому никто не смог предсказать такой резкий рост инфляции осенью, отмечает издание. В этом сценарии решение проблемы с цепочками поставок откладывается, прогнозируют в ING.
В США, где уровень вакцинации ниже, чем в Европе, новые штаммы сильнее ударят по экономической активности. Из-за этого центробанкам придется немного отсрочить ужесточение ДКП, но в целом оно продолжится, так как инфляция останется на высоком уровне, прогнозируют в ING. Развивающиеся страны с более низким уровнем вакцинации, вероятно, пострадают еще сильнее.
Рост корпоративных прибылей, который был одним из драйверов рынка в 2021 году, замедлится и, вполне возможно, окажется ниже ожиданий аналитиков. В то же время акции техов и других компаний, которые выигрывают от введения ограничительных мер, будут расти, как это было на новостях о дельта-штамме. Концентрация общей рыночной капитализации в акциях бигтехов вырастет еще больше.
Издержки компаний продолжат расти, а инвесторам придется больше внимания обращать на pricing power компаний (о критериях мы подробно рассказывали здесь), которые показывают лучший рост. В целом инвесторам придется больше внимания уделять фундаментальным показателям (рентабельности, затратам на рабочую силу и др.) и выбирать качественные компании, отмечал Goldman Sachs в стратегии на 2022 год. Пока компании в целом успешно перекладывают на потребителей расходы, а их рентабельность растет, показали отчеты за третий квартал 2021-го.
«Черный лебедь»: пузырь на самом важном рынке в мире
Китай, как и обещал в последние годы, продолжает бороться с превращением сектора недвижимости в финансовый рынок и надуванием на нем пузырей. В декабре S&P понизил до выборочного дефолта рейтинг Evergrande, крупнейшего застройщика в стране. Несмотря на это и серию других кредитных событий в секторе в 2021-м, мало сомнений в том, что китайские регуляторы продолжат ужесточать требования к долговой нагрузке девелоперов.
Вместе с ростом цен на сталь и расходов на рабочую силу увеличение стоимости заимствований может привести к дальнейшему снижению рентабельности девелоперов — больше прогноза S&P (сейчас в агентстве ожидают снижения маржинальности по EBITDA на 2 процентных пункта, до 17%). Чтобы обслуживать долговые обязательства, компании начнут снижать расходы на покупку новой земли и строительство. Вместе с замедлением темпов роста экономики КНР это может привести к резкому падению продаж жилья (прогноз S&P на 2022-й — минус 10%). При таком развитии событий к 2023 году, на который придется пик выплат по долговым обязательствам в секторе, в дефолте могут оказаться и девелоперы с высоким кредитным рейтингом.
Последующая паника среди инвесторов и покупателей жилья ударит по рынку жилья в Китае, на который, по оценке известного экономиста Кеннета Рогоффа, приходятся «огромные» 29% ВВП КНР — это больше аналогичного показателя для Испании и Ирландии перед мировым финансовым кризисом. Цены на жилье в таком случае резко упадут, что потянет за собой банковский сектор, пишет Рогофф.
После распродажи на долговом рынке китайские компании практически лишатся возможности занимать деньги. Рост экономики Китая резко замедлится и, возможно, перейдет к падению. Чем не начало для нового мирового экономического кризиса
Сценарий 3. Вирус отступает
В мире
Пандемия отступает, ЕС и США признают «Спутник V», границы крупных стран открываются для россиян.
В России
Экономика освобождается от карантинных ограничений, а темпы вакцинации населения наконец ускоряются, эпидемиологическая ситуация в стране становится контролируемой.
Экономика
ФРС и мировые центробанки быстро ужесточают свои монетарные политики. Американский центробанк, как и анонсировал, вдвое быстрее сворачивает программу выкупа активов (она будет полностью завершена в марте 2022 года) и проводит три шага повышения ставки в 2022 году. Сохраняющиеся в начале года карантинные ограничения замедляют рост экономики еврозоны в начале года, но уже весной ситуация исправляется.
При этом сценарии темпы роста мирового ВВП достигнут 4,3%, ВВП США —3,8%, еврозоны — 4,6%. У ВВП России есть шанс вырасти на 3%, но для этого нужны дополнительные бюджетные стимулы и остановка ужесточения денежно-кредитной политики, чего в 2022 году не произойдет: Банк России вслед за мировыми коллегами будет повышать ставку, чтобы замедлить инфляцию. К концу 2022 года рост цен снизится до 4–5%, а курс доллара будет держаться в диапазоне 69–72 рублей. Федеральный бюджет выйдет по итогам года в уверенный плюс: профицит составит 2–3%.
Нефтяной рынок снова окажется заложником скачков спроса и предложения. Быстрое восстановление спроса на нефть выше уровней, которые фиксировались до пандемии, может привести к перегреву рынка, если ОПЕК+ не сможет или не захочет быстро нарастить добычу. В этом случае цены могут вырасти выше $80.
На более долгосрочном горизонте цены на нефть будут зависеть не только от пандемии и политики ОПЕК+, но и от темпов перехода мировой экономики к возобновляемым источникам энергии. Уже до конца этого десятилетия спрос на нефть может начать структурно снижаться — в таком случае ОПЕК+ будет сложнее координировать добычу, особенно в свете планов некоторых стран (ОАЭ, Кувейта, Ирака и России) ее наращивать. Долгосрочная предпосылка по ценам на нефть — $53 за баррель — учитывает не только издержки наименее эффективных производителей (так называемые маржинальные издержки), но и риски, связанные с энергетическим переходом.
«Черный лебедь»: хакеры атакуют
Хакеры уже сейчас наносят беспрецедентный урон мировой экономике. Во всем мире ущерб от них в 2020 году составил $1 трлн, подсчитали в McAfee. В 2021 году цифра будет больше — по некоторым прогнозам, общемировые потери могут увеличиться до $6 трлн за год, а к 2025-му — до $10,5 трлн.
За последний год киберпреступники стали умнее и быстрее менять свои тактики, считают специалисты. За год хакеры атаковали программное обеспечение SolarWinds, благодаря которому получили доступ к облакам Microsoft, из-за чего пострадали тысячи компаний и госорганизаций в США. Атака группировки DarkSide парализовала работу компании Colonial Pipeline, управляющей крупнейшим в США трубопроводом. С учетом множества гораздо меньших масштабов атак в среднем одно нападение хакеров в 2021 году обходилось компаниям в $4,24 млн, при этом больше всего страдал сектор здравоохранения, подсчитали в IBM.
Число атак будет расти, а приемы хакеров — становиться все изобретательнее, уверены исследователи. Они будут активнее нападать на компании, для которых чрезвычайно важно быстро восстановить доступ к данным или не допустить их утечки. Уберечься от нее, откупившись от вымогателей, будет все сложнее — хакеры все чаще будут сливать украденное в открытый доступ.
Для России эта угроза особенно актуальна. Пока к «Госуслугам» привязывают все новые и новые сервисы, персональные данные пользователей платформы будут становиться все более интересны для хакеров. В 2021 году банки прогнозировали, что половина всех заявок на кредиты будет подаваться через «Госуслуги». Как итог — кредиты через сервис начали брать мошенники.
Рынки
Благодаря повышению коллективного иммунитета, снижению смертности и новым лекарствам пандемия фактически окончится, надеются в инвестбанке JPMorgan, об отчете которого мы писали здесь. Рынки и экономика вернутся в нормальное, допандемийное состояние: в JPMorgan прогнозируют улучшение ситуации с поставками и возвращение в норму привычек потребителей, которые снова начнут тратить деньги на сервисы, а не только на товары.
В такой ситуации мировые центробанки могут пойти на более быстрое, чем того ожидают рынки, ужесточение ДКП. А это может негативно сказаться на рисковых активах, особенно акциях роста и компаниях с высокой долговой нагрузкой (стоимость обслуживания долга увеличится). Подобная динамика была заметна на рынках после 30 ноября, когда глава ФРС Джером Пауэлл признал инфляцию постоянной проблемой. С того момента индекс быстрорастущих компаний S&P 500 growth вырос на 3,4%, а индекс S&P 500 value — на 7%.
В этом сценарии многие (но не все) американцы, в том числе те, кто досрочно вышел на пенсию из-за опасений по поводу коронавируса, вернутся на рынок труда, ожидают в Bank of America. Способствовать этому может и снижение стоимости активов: акций и недвижимости — хотя и в ограниченной степени: отношение долга к активам домохозяйств — на минимальном уровне с начала 1990-х годов, отмечают в JPMorgan. Вместе с ужесточением ДКП это замедлит инфляцию.
Восстановление глобальной мировой экономики в этом сценарии продолжится, прогнозируют в ING. При этом развивающиеся страны, которые по темпам роста экономики в 2021 году отстали от развитых, в том числе из-за более раннего ужесточения ДКП, опередят развитые страны, пишет Bloomberg cо ссылкой на аналитика JPMorgan.
Это положительно скажется на циклических отраслях и рынках, в том числе российском, в то время как дорогостоящие акции роста будут отставать, ожидают аналитики «ВТБ Капитала». Поддержит российские акции и рост цен на нефть.
Комментарии (0)