Интересная дискуссия завязалась тут и в Прибалтике, и в самой России вокруг того, чем же был с юридической точки зрения советский период в истории трех прибалтийских республик – оккупацией или чем-то другим. А повод для дискуссии неожиданно дали сами прибалты, точнее, правительство Латвии. В своем ответе Комитету ООН по правам человека относительно дела «Леонид Райхман против Латвии» оно выразило сожаление по поводу того, что «комитет продемонстрировал удивительное отсутствие знаний о 50-летней принудительной инкорпорации (здесь и далее выделено нами. – Прим. KM.RU) Латвии в СССР, во время которой советская власть проводила принудительную политику русификации написания латышских имен». Об этом на страницах портала Baltija.eu пишет директор таллинского юридического бюро «Маркус» Александр Николаевич Кустов.
Кстати, о сути жалобы Леонидса Райхманса (так надо писать в Латвии имя и фамилию жалобщика). Электронная версия латвийской газеты «Час» поясняет: «Райхман обратился в комитет с жалобой на широко распространенную в Латвии практику изменения нелатышских имен и фамилий в соответствии со стилистическими нормами государственного языка. В 2010 году комитет ООН решил, что принудительное добавление латышских окончаний к нелатышским именам и фамилиям нарушает право на защиту личной жизни, и предоставил правительству срок для доклада о выполнении его решения до апреля 2011 года. Латвия долгое время игнорировала это решение. Наконец в марте правительство рассмотрело вопрос на закрытом заседании». Естественно, министры отвергли позицию Комитета ООН, но при этом впервые заявили об «инкорпорации».
Второе документальное подтверждение нарождающейся сенсации – переоценки «оккупации» в «инкорпорацию» – пришло уже из Эстонии. Тот же портал Baltija.eu сообщил, что на сайте эстонского посольства в Москве об истории диппредставительства можно прочитать следующее: «Посольство в Москве работало до августа 1940 года. После аннексии и инкорпорации Эстонии в состав СССР архив и имущество посольства были взяты на баланс НКВД и Наркомата иностранных дел».
Ну а затем эта дискуссия перекинулась уже в Россию. Вчера, сообщает тот же портал Baltija.eu, в прямом эфире передачи «Клинч» на радио «Эхо Москвы» сошлись журналистка Юлия Латынина и публицист Владимир Медынский. И там Латынина, которая, напомним, приобрела известность своими антироссийскими публикациями, задала Медынскому вопрос: «Мы их оккупировали или нет?» На что Медынский ответил встречным вопросом: «Сколько дней они вели героические оборонительные бои, и сколько тысяч эстонских, латвийских и литовских солдат погибли при героической обороне их столицы, их рубежей?»
Не найдя что ответить, Латынина обвинила оппонента в манипулировании цифрами, сделав вид, что не понимает, какое отношение это имеет к «оккупации» Латвии, Литвы и Эстонии. Медынский был вынужден пояснить, что для использования термина «оккупация», согласно действовавшему в то время международному праву, было необходимо состояние войны между государствами: «Оккупация – это когда боевые действия и когда штурмом берется столица». «Нет, оккупации Прибалтики не было. Это была инкорпорация», – просветил оппозиционную журналистку Медынский. «Слушайте, я просто абсолютно сдаюсь. Слово «инкорпорация» меня устраивает, Владимир», – последовала в ответ реплика Латыниной.
Итак, даже иные наши либеральные «гуру», привыкшие клеймить Россию как «тюрьму народов», не очень-то склонны настаивать на версии советской оккупации. Слишком уж противоречит она тому, что происходило в те годы в реальности. Эдак можно настроить против себя почти всех граждан России, которых, конечно же, возмущает, когда вместо благодарности за построенные во времена СССР (зачастую в ущерб послевоенному восстановлению самих русских регионов страны) предприятия, инфраструктуру, за поддержку местного языка и культуры – за все это прибалты готовятся «отблагодарить» Россию предъявлением ей сумасшедших денежных исков по возмещению «ущерба от оккупации».
Иное дело, конечно, нынешние властные элиты Прибалтики: они-то наверняка вряд ли будут рады «оговорке» про «инкорпорацию», допущенной и латвийским правительством, и эстонским посольством в Москве. Ведь для них признание факта «оккупации» – вопрос подтверждения их нынешней идентичности, которую они пестуют уже 20 с лишним лет. Не будет «оккупации» – как тогда обосновать легитимность возникших после крушения СССР правящих режимов этих стран? И как объяснить массовое поражение в правах, которому подвергаются в странах Балтии «оккупанты» и их потомки – местное русскоязычное население?
Да, понятие «инкорпорация» тоже несет в себе изрядный обвинительный заряд в адрес России, но, признав отсутствие оккупации, прибалтийские элиты тем самым во многом лишают себя гипотетической возможности выдвинуть России как правопреемнице «оккупировавшего» их СССР материальные претензии о возмещении «ущерба». А если учесть, до какого упадка довели нынешние прибалтийские элиты свои страны, российская «компенсация за ущерб» выглядит для них той соломинкой, которая только и может спасти экономики их стран от банкротства.
Так что вряд ли нынешние прибалтийские элиты откажутся от «советской оккупации». Для них такой отказ смерти подобен. И потому использование в письме правительства Латвии в адрес Комитета ООН по правам человека термина «инкорпорация» объяснялось, видимо, попросту тем, что версия «советской оккупации» выглядит слишком дико даже для ООН.
Глава таллинского юридического бюро «Маркус» Александр Кустов, кстати, напоминает, что один из лидеров перестроечного «Народного фронта Эстонии», профессор Тартуского университета Марью Лауристин всегда говорила только об «инкорпорации» Эстонии. Один из ветеранов русского политического движения Эстонии вспоминает: «Еще в 1991 году Марью Лауристин уговаривала эстонских коллег-депутатов убрать из документа, адресованного руководителям европейских государств, слово «оккупация» и заменить его на «инкорпорация», разъясняя, что юристы на Западе будут смеяться над правовой безграмотностью эстонского парламента».
Сам Александр Кустов, впрочем, убежден, что сенсационная перетрактовка самими прибалтами «оккупации» в «инкорпорацию» требует реакции со стороны Москвы – прежде всего МИД РФ, а также организаций российских соотечественников в Прибалтике. «Пора ставить вопрос и о компенсации потерь, которые понесло русское и русскоязычное население от местной этнократии, – считает юрист, защищавший от эстонской «Фемиды» многих наших соотечественников. – За последние 20 лет в Эстонии и следа не осталось от межэтнического равноправия. По разным социально-экономическим показателям положение эстонцев и русских разнится на треть, а то и в разы. Безработица среди русской молодежи в четыре раза выше, чем среди их эстонских сверстников. За эти годы «ни с того ни с сего» удельный вес лиц с высшим образованием среди русской молодежи уменьшился в два раза по сравнению с эстонской молодежью. У русских молодых специалистов в два раза ниже возможности карьерного роста, даже при совершенном владении эстонским языком. Только один из трех неэстонцев имеет право участвовать в парламентских выборах, даже неэстонцы, имеющие эстонское гражданство, не равны в правах. Ужасает Евросоюз и массовое безгражданство. Не зря в ООН пришли к выводу, что «русское население Эстонии отторгнуто на окраины общественно-политической и социально-экономической жизни страны». Вот почему вместо того, чтобы исправлять положение, нынешние прибалтийские элиты и СМИ поднимают вселенский вой об ужасах советской власти, о злобной России и местных русских в качестве пятой колонны Кремля; вот почему переписывают историю, применяют двойные стандарты в области прав человека».
Иван Гладилин
Комментарии (0)